Аннотация: В статье протоиерея Сергия Звонарева, кандидата богословия, секретаря по делам дальнего зарубежья Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, докторанта Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, рассматриваются предпосылки и ход обретения Православной Церковью в Америке автокефального статуса, а также реакция Поместных Православных Церквей на это деяние Московского Патриархата.

***

Присутствие Русской Православной Церкви в Америке имеет давние корни, уходящие к концу XVIII века. В 1793 году в Северной Америке на Алеутских островах появилась русская духовная миссия, просветительские труды которой были направлена на местное коренное население. Первым начальником миссии стал архимандрит Иоасаф (Болотов), а сама миссия состояла из нескольких монахов Валаамского монастыря. В  1797 году освящен первый православный храм Воскресения Христова на острове Кадьяк. В 1840 году остров Ситка стал епархиальным центром новообразованной Камчатской, Курильской и Алеутской епархии, а первым архипастырем — епископ Иннокентий (Вениаминов), будущий святитель. В  1858 году на острове Ситка учреждено викариатство, а викарным епископом Новоархангельским стал ректор местной духовной семинарии (открыта в 1845 году) архимандрит Петр (Екатериновский).

Со временем пастырская забота русских миссионеров распространилась и на православных переселенцев из разных стран, перебиравшихся на американский континент в поисках лучшей жизни и новых возможностей. Увеличение многоязычной и  поликультурной паствы, проживавшей в разных городах Америки, влекло за собой увеличение числа приходов. В 1870 году на американском континенте была учреждена Алеутская и Аляскинская епархия, которую возглавил епископ Иоанн (Митропольский). Дальнейшее увеличение числа многонациональных православных приходов (в  которых Русской Церковью духовно окормлялись не только представители коренного населения и русские, но и греки, арабы, сербы, болгары, албанцы) на западном побережье североамериканского континента побудило Святейший Синод перенести епархиальный центр в  Сан-Франциско. В  1898 году на американскую кафедру был назначен епископ Тихон (Белавин), впоследствии Патриарх Московский и всея России и святитель-исповедник. Впереди у него был десятилетний путь пастырской заботы о православном населении Северной Америки. В 1900 году Алеутская и Аляскинская епархия была переименована в Алеутскую и Североамериканскую. В последующие годы открылись Бруклинское викариатство (для окормления православных арабов) и  Канадская миссия. В  1905 году епархиальный центр перемещается из Сан-Франциско в Нью-Йорк. В 1907 году на епархиальном Соборе под председательством архиепископа Тихона (Белавина) было решено именовать епархию «Русская православная греко-кафолическая Церковь в Северной Америке под юрисдикцией от священноначалия Церкви Российской».

Миссионерское и  духовное первенство Русской Церкви в Америке признавалось другими Поместными Церквами, которые обращались в Святейший Правительствующий Синод по вопросу назначения епископов с целью окормления проживающих на американской земле выходцев из стран канонической ответственности этих Церквей. Соответствующие просьбы направлялись Патриархом Константинопольским Иоакимом III в 1912 году, священноначалием Антиохийской и  Сербской Православных Церквей.

Потрясения в политической и общественной жизни России, вызванные революционными событиями октября 1917 года, борьба молодой советской атеистической власти с Церковью повлекли разрывы в общении зарубежных церковных структур и церковной эмиграции с церковным центром. Этим путем пошла и  Русская православная греко-кафолическая Церковь в  Северной Америке. Лишившись руководства, поддержки и заботы со стороны Российской Церкви, Американская Церковь была вынуждена искать пути самостоятельного существования. На Всеамериканском Соборе 1924 года в Детройте провозгласили самостоятельное бытие Русской Церкви в Северной Америке и ее новое именование — автономный Митрополичий округ, Североамериканская митрополия. Был также избран глава новоучрежденной церковной структуры. Действия Американской Церкви были восприняты в Москве как демарш против священноначалия и раскол[1]. Болезненное разделение сохранялось многие десятилетия.

Хотя в  юрисдикции Московского Патриархата сохранялась часть американских приходов, объединенных в Патриарший экзархат в Северной и Южной Америке, который выступил противовесом Североамериканской митрополии, постепенно Русская Церковь теряла свое первенство на американском континенте. Здесь начали появляться построенные по национальному принципу сначала приходы, а затем и епархии Поместных Православных Церквей — Антиохийской, Сербской, Болгарской, Румынской, Элладской. Архиепископ Афинский и  всея Эллады Мелетий (Метаксакис) в октябре 1918 года учредил в  Нью-Йорке под своим началом епархиальную структуру, которой подчинил греческие приходы в Северной и Южной Америке (он имел опыт управления греческими общинами в Северной Америке еще с 1908 года). Викарием был назначен епископ Родостольский Александр (Димоглу). В сентябре 1921 года епархиальная структура была преобразована в греческую православную Архиепископию Северной и Южной Америки в составе Элладской Православной Церкви под руководством ее предстоятеля — уже знакомого нам Архиепископа Мелетия, который хотя к тому времени и был смещен с архиепископского престола, но признавался в  качестве главы Элладской Церкви духовенством и  мирянами греческих приходов в  Америке. Став Патриархом Константинопольским, Мелетий IV в марте 1922 года подчинил Архиепископию юрисдикции Фанара, тем самым изъяв ее из ведения Элладской Церкви.

Все действия Элладской, Константинопольской и  иных Поместных Церквей по учреждению епархий и  церковных структур в Америке совершались уже без ведома и  согласия Российской Церкви. Фанар отказывал в  признании за Русской Православной Церковью исключительной юрисдикции на американском континенте, даже несмотря на ее историческое миссионерское первенство[2]. Американский континент рассматривался Константинопольским Патриархатом как территория диаспоры, приоритетное право на окормление и управление которой Фанар оставлял за собой. Известный канонист и церковный историк русской эмиграции профессор С. В. Троицкий так оценивал претензии Фанара на диаспору: «Теория подчинения этому Патриарху [Константинопольскому — С. З.] всей православной диаспоры является новейшим проявлением греческой мегаломании, противной и Слову Божию, и канонам»[3].

Юрисдикционный плюрализм на американском континенте не мог не сказываться на положении Североамериканской митрополии. Допущение к сослужению запрещенного и преданного архиерейскому суду епископата и духовенства митрополии с иерархами и клириками Поместных Церквей, приглашение представителей митрополии на местные и  региональные общеправославные встречи вызывало острую реакцию в  Русской Церкви, которая усматривала в этом нарушение канонов и попытки легализации раскола без примирения с Церковью-матерью.

Необходимость урегулирования положения Православия на американском континенте признавалась не только в  Русской Православной Церкви, но и в  Церкви Константинопольской. Патриарх Константинопольский Афинагор характеризовал параллельное существование на одной территории нескольких православных юрисдикций как «новое явление в истории Православной Церкви», «новую форму диаспоры», «состояние чрезвычайное и ненормальное»[4]. Тема устройства Православия на американском континенте вошла и в каталог тем, подготовленных Общеправославной комиссией на Святой Горе Афон в 1930 году для обсуждения на Всеправославном совещании. Предполагалось, что этот вопрос будет окончательно разрешен на Соборе Православной Церкви.

Как мы уже упоминали, Московский Патриархат имел сложные отношения с Североамериканской митрополией, появление которой связывалось в официальных церковных документах 50–60-х годов XX века с расколом. Попытки его уврачевания предпринимались и со стороны Русской Церкви, и со стороны митрополии. В ноябре 1946 года на VII Всеамериканском Соборе в  Кливленде было принято решение о  воссоединении митрополии с Церковью-матерью на условиях сохранении ее автономии. В ответ со стороны Русской Церкви в январе 1947 года прозвучала готовность принять главу Североамериканской митрополии митрополита Феофила (Пашковского), епископов и духовенство митрополии, но при условии принесения покаяния за грех раскола. Однако митрополит Феофил отказался следовать решениям кливлендского Собора и не предпринимал практических усилий по церковному воссоединению. По этой причине митрополит Феофил и единомышленные ему епископы, среди которых был и следующий глава митрополии — архиепископ Чикагский Леонтий (Туркевич), решением Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода от 12 декабря 1947 года были преданы суду Собора епископов и запрещены в священнослужении. Об этом решении священноначалия Русской Церкви Святейший Патриарх Алексий сообщил архипастырям, пастырям и пастве Православной Русской Церкви в Америке.

Однако синодальное решение в  ряде случаев игнорировалось Константинопольским Патриархатом, в первую очередь его представителями в США. Иерархи Константинопольской Церкви совершали литургию совместно с архиереями Североамериканской митрополии и даже участвовали в епископской хиротонии лиц, пребывавших в  расколе. Об  одном таком случае сообщает Патриарх Алексий в своем письме Патриарху Афинагору: викарий греческой православной Архиепископии Северной и Южной Америки в составе Константинопольского Патриархата епископ Амфипольский Сила (Коккинакис) и глава Албанского диоцеза в юрисдикции Фанара епископ Левкийский Марк (Липа) участвовали 6 мая 1967 года в нью-йоркском Покровском кафедральном соборе Североамериканской митрополии в литургии, совершенной главой митрополии митрополитом Иринеем (Бекишем), а также архиерейской хиротонии архимандрита Феодосия (Лазора) — будущего предстоятеля Православной Церкви в Америке[5]. Патриарх Алексий обращал внимание на то, что подобные случаи не единичны: были известны многочисленные нарушения канонических норм со стороны клириков греческой архиепископии в Америке, вступавших в отношения с представителями митрополии[6].

О мотивах своей позиции по отношению к Североамериканской митрополии писал в апреле 1962 года председателю ОВЦС архиепископу Никодиму глава греческой православной Архиепископии Северной и Южной Америки архиепископ Иаков (Кукузис). Он довольно резко, в «небратском и  грубом», по словам Святейшего Патриарха Алексия[7], тоне высказывался с оправданием нежелания воссоединения митрополии с Русской Церковью. Последняя, по мнению американского иерарха, является «результатом церковных преобразований, проведенных в России после 1917 года»[8]. Такое «беспрецедентное определение», по оценке предстоятеля Русской Церкви, было признано безответственным заявлением архиепископа Иакова[9]. Представитель Константинопольского Патриархата при Всемирном совете церквей епископ Мелойский Емилиан (Тимиадис) в беседе с митрополитом Херсонским и Одесским Борисом (Виком) в ходе пребывания в Одессе в мае-июне 1962 года осудил выступление архиепископа Иакова против Русской Церкви, выразил сожаление в связи с таким поступком и  сообщил, что направил в  этой связи свое мнение Патриарху Афинагору[10].

Было ли это мнение учтено Фанаром? Во всяком случае, оно не оказало влияния на политику Константинопольского Патриархата в  отношении Североамериканской митрополии. Патриарх Афинагор в 1967 году обменялся рождественскими поздравлениями с  главой Североамериканской митрополии митрополитом Иринеем (Бекишем). На недопустимость со стороны предстоятеля Константинопольской Церкви подобных действий, в  которых могла усматриваться форма признания раскола, обращал внимание Святейший Патриарх Алексий[11]. В  отношении Фанара к  иерархии Североамериканской митрополии была заметна симпатия. Порицаний, а тем более прещений за вступление в литургическое общение иерархов и духовенства греческой Архиепископии в Америке с  архиереями и  клириками митрополии ни руководством Архиепископии, ни Фанаром не выносилось и  не налагалось. Протесты предстоятеля Русской Церкви подчеркнуто вежливо принимались священноначалием Константинопольской Церкви, но после «замыливались» рассмотрением в  синодальной Комиссии по всеправославным вопросам, либо в ответ сообщалось о невозможности отреагировать на протест в связи с его поздним поступлением. Один такой случай был связан с допущением Архиепископом Критским Евгением (Псалидакисом) и митрополитом Фиатирским и Британским Афинагором (Коккинакисом) к участию в Божественной литургии в храме святого апостола Тита на Крите 20 августа 1967 года иерарха Североамериканской митрополии архиепископа Сан-Францисского и Западноамериканского Иоанна (Шаховского), ранее запрещенного Русской Церковью в  священнослужении, который находился на острове для участия в заседании Центрального комитета Всемирного совета церквей. Однако отсылка к позднему поступлению протеста была несостоятельна, поскольку еще до свершившегося факта сослужения о  его недопустимости заявлял председатель ОВЦС митрополит Ленинградский и  Ладожский Никодим, а  Святейший Патриарх Алексий 8 августа телеграфировал по этому поводу на Фанар. Протесты игнорировались священноначалием Константинопольской Церкви[12]. Митрополит Никодим в  своей служебной записке Святейшему Патриарху Алексию сообщал о том, что Патриарх Афинагор не проинформировал архиереев Константинопольской Церкви о телеграмме из Москвы от 8 августа и не дал им соответствующих указаний[13]. Отношение Фанара к протестам Московской Патриархии может свидетельствовать о личной позиции Патриарха Афинагора в вопросе признания иерархов Североамериканской митрополии. Признание раскола со стороны Фанара без уврачевания отношений митрополии с Русской Церковью-матерью угрожало далеко идущими последствиями для православия на американском континенте. Такое признание могло стать шагом на пути создания Православной Церкви в Америке под патронатом Константинопольского Патриархата. Особенно потрудился в реализации этого проекта глава греческой православной Архиепископии Северной и Южной Америки архиепископ Иаков (Кукузис).

Архиепископ Иаков демонстрировал не только свое недружественное отношение к Русской Церкви, но и вынашивал планы по созданию на американском континенте единой Православной Церкви, которая бы объединила существующие в  американской диаспоре церковные структуры, построенные преимущественно по национальному признаку. Он был не прочь возглавить как процесс создания такой Церкви, так и ее саму, тем самым прочно увязав ее с Фанаром. Другим возможным вариантом было создание автокефальной Православной Церкви в Америке, независимой от Фанара, но под греческим влиянием. С такими планами греческой гегемонии в американской православной диаспоре не были согласны иерархи Поместных Православных Церквей, возглавлявшие епархии в США, да и предстоятели этих Церквей[14].

Патриарх Константинопольский Афинагор на встрече с  Патриархом Болгарским Кириллом, касаясь темы Православия в Америке, заявлял, что в интересах Фанара и  всей Православной Церкви сохранить национальный характер Православных Церквей в Америке с тем, чтобы каждая такая Церковь поддерживала каноническую связь со своей Церковью-матерью. Относительно же позиции архиепископа Иакова, предстоятель Константинопольской Церкви заметил, что греческий иерарх не может ничего предпринимать без согласия со своим Патриархом. Патриарх Афинагор прямо заявил, что он не хочет создания автокефальной Американской Православной Церкви[15]. Возможность объединения епархий на американском континенте, принадлежащих разным православным юрисдикциям, в  единой автокефальной Церкви в 1967 году воспринималась как дело отдаленного будущего, когда новые поколения верующих утеряли бы язык своих Церквей[16].

Однако заверения Константинопольского Патриарха о его нежелании иметь на американском континенте автокефальную Церковь вовсе не означали, что он не желает консолидации в Америке епархий и приходов отдельных Православных Церквей вокруг греческого ядра, которым выступала греческая Архиепископия. Дальнейшей перспективой такой консолидации могло бы стать создание и единой Православной Церкви в Америке. И в этом направлении прилежно трудился архиепископ Иаков.

В конце 60-х годов XX столетия на американском континенте сложилась ситуация, в  которую оказались вовлечены несколько церковных сторон: во-первых, греческая Архиепископия со своей претензией на главенство в американской православной диаспоре (на стороне Архиепископии находился и Фанар); во-вторых, Московский Патриархат, который искал способ уврачевания разделения с Североамериканской митрополией; в-третьих — Поместные Православные Церкви, имевшие в Америке свои епархии и общины; и, в-четвертых, сама Североамериканская митрополия, руководство которой вынашивало планы получения признания и  полной независимости. Наиболее активными сторонами, интересы которых столкнулись напрямую, стали греческая и русская.

Конфликт интересов двух Церквей был неизбежным. Фанар и  его американская структура не желали оставлять избранного курса в сторону гегемонии греческого Православия в Америке вплоть до создания в перспективе единой Американской Православной Церкви под греческим началом. Архиепископ Иаков, как более свободный в своих действиях в сравнении с Патриархом Афинагором, предпринимал конкретные шаги по пути объединения епархий Поместных Церквей в Америке под своим началом. Первым таким шагом стало учреждение Постоянной конференции канонических епископов Америки под председательством архиепископа Иакова (против такого возглавления выступал Московский Патриархат), а вторым шагом — пробные попытки создания и Американской Православной Церкви, которые инициировал все тот же архиепископ Иаков. Действовал он не прямо, а прощупывал почву посредством своих подчиненных. Так, на одном из заседаний Постоянной конференции канонических епископов Америки по приглашению архиепископа Иакова с докладом выступил юрисконсульт греческой православной Архиепископии в Северной и Южной Америке господин Джордж Филос, который озвучил идею создания единой Американской Православной Церкви, причем название этой новой церковной структуры было следующее: «Греческая вселенская православная церковь». О данном факте свидетельствовал на встрече делегаций Болгарской и Константинопольской Православных Церквей в Софии во главе с их предстоятелями митрополит Американский Андрей (Петков) (Болгарская Православная Церковь)[17]. Владыка Андрей сообщает и о состоявшемся голосовании участников Конференции по вопросу создания такой церковной структуры. Несмотря на его протест против обсуждения подобного вопроса, результаты голосования были в  пользу учреждения Американской Церкви. Однако в протокол решения Конференции не было внесено ни названия структуры — «Греческая православная церковь», ни особого мнения митрополита Андрея[18]. О планах создания Американской Автокефальной Церкви под греческим началом упоминал в частной беседе Папа и Патриарх Александрийский и всей Африки Николай VI. Из контекста этой беседы явствовало, что инициатива американской автокефалии исходила от американских властей и адресовалась архиепископу Иакову как главе наиболее многочисленной православной церковной структуры в  США. Однако архиепископ Иаков от этих планов, равно как и от возглавления будущей церковной структуры, якобы отказался[19].

Поместные Православные Церкви в  большинстве своем занимали пассивную позицию в вопросе автокефалии Американской Церкви и  считали необходимым сохранять исторически сложившийся на американском континенте status quo. Исключением стал авторитетный в православной среде на американском континенте иерарх — глава Антиохийской православной архиепископии Северной Америки митрополит Нью-Йоркский и  всей Северной Америки Антоний (Башир). Он еще раньше архиепископа Иакова стал высказывать мысли об автокефальном будущем Американской Церкви[20].

В сложившихся условиях Московский Патриархат не мог оставаться пассивным. Переговоры с руководством и  представителями Североамериканской митрополии, которые велись в 1969–1970-х годах, выявили нежелание руководства митрополии воссоединиться с Русской Православной Церковью с той или иной степенью автономии. Такую автономию митрополии в составе Русской Православной Церкви не могли допустить и власти Соединенных Штатов. Поэтому путь автокефалии Американской Церкви оставался единственно возможным в текущей церковной и политической обстановке. Такой путь вполне устраивал Североамериканскую митрополию и  был приемлем для Русской Церкви[21]. Американский церковный вопрос нельзя было затягивать. Русскую Церковь подталкивала к активным действиям реальная перспектива реализации греческого проекта создания Православной Церкви в Америке. Перед русской церковной дипломатией стояла безотлагательная задача: нужно было опередить греков и первыми сделать шаг по признанию автокефального статуса Североамериканской митрополии в качестве Православной Церкви в Америке. Тем самым решался вопрос об уврачевании раскола посредством обретения митрополией канонического статуса и  купировались попытки установления монополии Фанара на американском континенте. Более того, именно на основе Автокефальной Православной Церкви в  Америке в  будущем могло состояться объединение (не подчинение, обвинение в чем звучало со стороны греческой православной Архиепископии Северной и Южной Америки) епархий разных православных юрисдикций, присутствовавших на американском континенте (такое юрисдикционное смешение на одной территории было явлением неканоничным). Североамериканская митрополия воспринималась как «естественное» ядро новой автокефальной Церкви в Америке[22], в которую в перспективе должны были войти все православные верующие на североамериканском континенте.

Для движения в  этом направлении Священный Синод Русской Церкви 5 августа 1969 года поручил митрополиту Никодиму продолжить переговоры по нормализации отношений между Московским Патриархатом и митрополией. Только в 1969 году в Нью-Йорке и его пригороде состоялись три таких встречи, в числе которых две предварительные консультации — 21 января и 3 февраля. Делегацию Североамериканской митрополии возглавлял епископ Филадельфийский и  Восточнопенсильванский Киприан (Борисевич). Первая официальная встреча представителей Московского Патриархата и Североамериканской митрополии прошла 24–25 августа 1969 года в  Женеве, а  вторая — 28 ноября в  Токио[23]. В  повестку женевской встречи были вынесены следующие вопросы:

1) канонические предпосылки проектируемой автокефалии;
2) сохранение юрисдикции Московского Патриархата над приходами, входящими в состав Патриаршего экзархата в Северной и Южной Америке (каноническая структура в ведении Русской Церкви);
3) положение Православной Церкви в Японии;
4) порядок и  процедура провозглашения автокефалии;
5) оповещение Поместных Православных Церквей о даровании американской автокефалии.

Участники переговоров пришли к ряду заключений общего характера, из которых стоит выделить основное: рост Православия в Америке и постепенное превращение его в вероисповедание природных американцев требуют создания на североамериканском континенте автокефальной Церкви, право на провозглашение которой принадлежит Русской Церкви как Церкви-матери[24].

Токийская встреча стала прямым продолжением женевского заседания. На переговорах в  столице Японии удалось достигнуть договоренности по конкретным пунктам повести, открытой к обсуждению 24–25 августа: о Японской Церкви; о  приходах и  клириках американского Патриаршего экзархата, временно[25] остающихся в  юрисдикции Русской Церкви; об оформлении итогов переговоров и обсуждении текстов документов о провозглашении автокефалии; о юрисдикции в Южной Америке.

Активность Московского Патриархата на американском направлении не могла ускользнуть от внимания греческой православной Архиепископии, а, следовательно, и Фанара, тем более, что о ней сообщалось на страницах официальных печатных изданий Русской Церкви — «Журнала Московской Патриархии» и  «Информационного бюллетеня Отдела внешних церковных сношений». В январе 1970  года от имени Патриарха Афинагора в адрес Патриарха Алексия было направлено письмо, оформленное протоколом № 7[26]. В нем предстоятель Константинопольской Церкви указывал, что проект предоставления автокефального статуса Североамериканской митрополии в контексте подготавливаемого Всеправославного Собора, в каталоге тем которого содержатся вопросы диаспоры и автокефалии, может стать «заговором против православного единства». Он призывал отказаться от осуществления планов, а также указал на последствия возможного шага со стороны Москвы: Константинопольский Патриархат не только не признает автокефального статуса митрополии и не внесет ее в диптих Православных Церквей, но и «приступит к любому иному действию, обеспечивающему канонический порядок»[27]. В ответном обращении Патриарх Алексий настаивал на неоспоримом праве Автокефальной Русской Церкви предоставить автокефалию своей части, коей и воспринималась Североамериканская митрополия, а также признавал факт переговоров об автокефальном статусе митрополии. Предстоятель Русской Церкви выразил надежду, что создание Православной Церкви в Америке приведет к объединению православных юрисдикций на континенте. Патриарх Алексей обращал внимание Патриарха Афинагора на то обстоятельство, что право инициировать создание Автокефальной Американской Православной Церкви принадлежит только Русской Церкви, как Церкви-матери, юрисдикция которой над православным епископатом в Америке существует более ста лет и обладает правом исторического первенства. В завершение своего объемного письма предстоятель Русской Церкви выражал надежду на то, что предполагаемое предоставление автокефалии Североамериканской митрополии будет встречено с пониманием в Поместных Православных Церквах и будет способствовать укреплению единства Православия на американском континенте[28]. Каждое слово письма Патриарха Московского было тщательно выверено, а над многими формулировками скрупулезно поработал митрополит Никодим, так что проект изначального текста претерпел существенные редакторские изменения под пером председателя ОВЦС. Работа имела срочный характер.

В успешности планов Москвы сомневались представители Поместных Церквей, представленных в  Соединенных Штатах епархиями и  приходами, а также Русской Православной Церкви Заграницей, духовный и административный центр которой располагался в США. В журнале «Новое Русское Слово» в феврале 1970 года была помещена статья, подписанная инициалами В. Ш., в которой готовящейся автокефалии Американской Церкви пророчилась судьба предшествующих двух попыток (1924 и 1927 годов). Автор статьи предполагал, что негативная реакция со стороны Фанара на планы Москвы побудит Русскую Церковь в конечном счете предложить Североамериканской митрополии автономию[29].

В период с 18 марта по 3 апреля 1970 года митрополит Никодим был направлен Священным Синодом в США с миссией завершения переговоров с Североамериканской митрополией. 31 марта в Свято-Николаевском соборе Нью-Йорка митрополит Никодим возглавил заседание Совета Патриаршего экзархата в Северной и Южной Америке[30]. Архипастырь сообщил о завершении переговоров Русской Церкви с Североамериканской митрополией и подготовке к подписанию Соглашения. Было важно заручиться поддержкой Соглашения со стороны не только членов Совета, но и духовенства, и верующих Экзархата. В этой связи было решено провести съезд духовенства и представителей приходов на территории США, пожелавших остаться в юрисдикции Московского Патриархата. Для организации съезда, а также решения вопросов упорядочения внутренней жизни и управления приходами создавалась подготовительная комиссия, в которую вошли в качестве председателя епископ Филадельфийский Алексий (ван дер Менсбрюгге), в качестве членов — епископ Сан-Францисский и Калифорнийский Марк (Шавыкин), протоиереи Г. Бурдыков, Ф. Донахью, Ф. Ковальчук и М. Стаднюк.

В этот же день, 31 марта 1970 года, в Нью-Йорке было принято Соглашение, подписи под которым поставили председатель ОВЦС митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов) и глава Североамериканской митрополии архиепископ Нью-Йоркский, митрополит всей Америки и  Канады Ириней (Бекиш). В документе были изложены основы автокефального статуса митрополии, определены ее юрисдикционные и имущественные права над входящими в  нее приходами на территории континентальной Северной Америки и Гавайи, а также иными приходами, которые в будущем могут войти в ее юрисдикцию. Было также объявлено о согласии Русской Церкви ликвидировать свой Патриарший экзархат в Северной Америке и отозвать патриаршего экзарха, указано на исключение из юрисдикции новой американской автокефалии собора святителя Николая в Нью-Йорке — представительства Московского Патриархата, приходов и духовенства упраздняемого Экзархата на территории США и  Эдмонтонской и  Канадской епархии, которые пожелают сохранить связь с Московским Патриархатом (данные приходы в США и Канаде должны управляться Патриархом Московским и всея Руси через назначаемых викарных епископов, не связанных титулом с Американской Церковью, до тех пор, пока официально не выразят желания присоединиться к Православной Церкви в Америке). В документе отдельно оговорено, что Русская Церковь употребит усилия по присоединению приходов упраздняемого Экзархата к Автокефальной Американской Церкви (подобные переходы в тексте Соглашения были признаны возможными лишь в юрисдикцию Православной Церкви в Америке и ни в какую другую православную юрисдикцию на американском континенте), определены паритетные основы взаимного невмешательства двух Церквей в юрисдикционные и имущественные дела друг друга. В Соглашении оговаривался юрисдикционный status quo в Центральной и Южной Америке[31]. Одновременно с подписанием Соглашения митрополит Ириней по поручению Большого Собора епископов Североамериканской митрополии, как это и предполагалось процедурой, описанной в Соглашении, вручил митрополиту Никодиму обращение на имя Святейшего Патриарха Алексия по вопросу дарования автокефалии, что призвано было «исторически завершить миссионерскую деятельность матери-Русской Церкви в Америке»[32].

10 апреля 1970 года состоялось расширенное заседание Священного Синода Русской Православной Церкви[33], на котором было одобрено мартовское Соглашение, и Русской православной греко-кафолической Церкви Америки (Североамериканской митрополии, Митрополичьему округу, как именовала себя эта церковная структура) была дарована автокефалия под именем Автокефальной Православной Церкви в Америке[34]. Днем ранее Священный Синод, заслушав обращение митрополита Иринея, снял запрещение в священнослужении, наложенное 12 декабря 1947 года Святейшим Патриархом Алексием и Священным Синодом на иерархов Североамериканской митрополии, восстановил молитвенно-каноническое общение Московского Патриархата и митрополии и одобрил «по существу» стремление к  образованию Автокефальной Церкви в Северной Америке[35].

Апрельское синодальное решение предварял опрос мнений правящих и викарных архиереев Русской Церкви как на территории Советского Союза, так и за его пределами по вопросу предоставления автокефалии Американской Церкви и связанному с ним вопросу автономии Японской Церкви[36]. Были получены положительные отклики[37]. И если мнения советских архиереев были ожидаемо солидарными, то взгляды зарубежных архиереев отличались разнообразием. Так, епископ Филадельфийский Алексий (ван дер Менсбрюгге) в своем отзыве настаивал на необходимости ясного и недвусмысленного указания в тексте Томоса об автокефалии на раскольнический статус епископов митрополии, а также о даровании им прощения. В противном случае он сохранял за собой отрицательное отношение к предоставлению митрополии автокефального статуса[38].

Всем не присутствовавшим на заседании Синода 10 апреля архиереям епархий на территории СССР (таковых насчитывалось 48 человек) митрополит Никодим сообщил телеграммой о принятом решении по Американской и Японской Церквам.

Русская Церковь была привержена соблюдению положений мартовского Соглашения. Синодальным решением от 10 апреля упразднялся Патриарший экзархат в Северной и Южной Америке, а также входящие в него епархии на территории США и Канады. Экзарх Северной и Южной Америки архиепископ Нью-Йоркский Ионафан (Кополович) освобождался от своей должности, архиепископ Бруклинский Досифей (Иванченко) увольнялся по прошению на покой, архиепископ Филадельфийский Алексий (ван дер Менсбрюгге) освобождался от послушания викария Нью-Йоркской епархии, а епископ Марк (Шавыкин) от Сан-Францисской и  Калифорнийской кафедры (последние два иерарха были назначены временно управляющими приходами: архиепископ Алексий в Мексике[39] и епископ Марк в Канаде[40]). На территории Центральной и  Южной Америки учреждался Патриарший экзархат Центральной и Южной Америки. Экзархом назначался архиепископ Аргентинский и  Южноамериканский Никодим (Руснак)[41]. Временное управление приходами, пожелавшими остаться в юрисдикции Патриарха Московского и всея Руси, поручалось заместителю председателя ОВЦС епископу Тульскому и  Белёвскому Ювеналию (Пояркову)[42]. Протоиерей Матфей Стаднюк назначался настоятелем Свято-Николаевского собора и главой представительства Патриарха Московского и всея Руси в Нью-Йорке[43].

Через неделю после дарования автокефалии Православной Церкви в Америке, 17 апреля 1970 года, скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I. 18 мая 1970 года в зале заседаний Священного Синода Местоблюститель московского патриаршего престола митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков) передал делегации молодой автокефальной Церкви во главе с  епископом Ситкинским и Аляскинским Феодосием (Лазором) в присутствии членов Синода, архиереев Русской Церкви и сотрудников синодальных учреждений, а также посла США в Москве Джейкоба Динли Бима подписанный еще 10 апреля Святейшим Патриархом Алексием и  участниками расширенного синодального заседания патриарший и синодальный Томос об автокефалии[44].Митрополит Пимен и епископ Феодосий обменялись речами, а митрополит Никодим огласил текст приветственного послания Синода предстоятелю Американской Православной Церкви Архиепископу Нью-Йоркскому, Митрополиту Северной и Южной Америки Иринею. «Эпоха духовного плодоношения»[45], «новая и ответственная эпоха в истории домостроительства Божьего»[46] — такими эпитетами Русская и Американская Церкви выражали свое отношение к свершившемуся событию.

Томос повторял основные положения заключенного в марте 1970 года Соглашения, при этом отдельно указывал на самостоятельное право Православной Церкви в Америке избирать своего предстоятеля и  епископов без утверждения со стороны какой-либо Православной Церкви, а также содержал детализированный перечень приходов, пожелавших остаться в каноническом ведении Патриарха Московского и всея Руси[47]. Таковых насчитывалось 43 только в США[48]. Количество аналогичных приходов в Канаде не упоминалось[49] (сообщалось, что все канадские приходы выразили пожелание остаться в  юрисдикции Патриарха Московского и всея Руси[50]). Томос предполагал, что юрисдикция Московского Патриархата над приходами в США и Канаде устанавливается на временной основе «до тех пор, пока эти приходы не выразят официально своего желания присоединиться к Автокефальной Церкви в Америке»[51]. Еще ранее подписания Томоса сохранение канонической зависимости отдельных приходов в США от Московского Патриархата признавалось временной мерой и лишь там, где это окажется необходимым для общего мира и блага Православия в США[52].

Экстерриториальность ряда приходов в США и Канаде в лоне Московского Патриархата вызывала критику как среди Поместных Церквей, так и в  Русской Православной Церкви Заграницей. На страницах газеты «Новое русское слово» в  июле 1970  года вышла статья заведующего отделом внешних сношений при Архиерейском синоде РПЦЗ протопресвитера Г. Граббе, в которой автор обращал внимание на неполноту американской автокефалии. Ее причину протопресвитер видел в исключении из канонического территориального пространства ПЦА четырех с небольшим десятков приходов в США и приходов в Канаде, подчиненных Московскому Патриархату. Автор отмечал, что митрополит Никодим, «по существующим сообщениям», пытался содействовать переходу приходов бывшего Патриаршего экзархата в  Северной и  Южной Америке в  состав молодой автокефальной Церкви. Однако мотивы таких усилий усматривал в следовании советским интересам. Голоса представителей приходов, вошедших в Американскую Автокефальную Церковь, но продолжавших сохранять тесную связь с Москвой, на Всеамериканском соборе могли стать силой, с  которой нужно было считаться, и  которая содействовала бы дальнейшему укреплению отношений Русской и Американской Православных Церквей. Почему тесные контакты Русской и Американской Церквей непременно должны были означать в первую очередь не интерес этих самых Церквей, а продвижение советских интересов, отец Георгий не пояснял. Автор статьи обращал внимание на экстерриториальный характер приходов в США и Канаде, остающихся в  юрисдикции Московского Патриархата. Проявление экстерриториальности заключалось в отсутствии поминовения на приходах во время богослужения священноначалия Православной Церкви в Америке, на канонической территории которой такие приходы располагались. По мнению протопресвитера, автокефалия Православной Церкви в Америке, полученная из Москвы, вела «к  внедрению советского влияния на церковную жизнь в Америке»[53]. Такой взгляд можно объяснить лишь представлением о полной зависимости Русской Церкви от советских властей, а внешней церковной деятельности — от внешнеполитических приоритетов Советского Союза.

Митрополит Никодим еще летом-осенью 1969 года внимательно изучал тему конфигурации юрисдикционной принадлежности приходов в  ходе автокефального процесса на американском континенте. Эту тему отягощала возможность сохранения приходами в США и Канаде канонического подчинения Московскому Патриархату, что делало ее одной из самых сложных в повестке двусторонних переговоров. По приходскому вопросу не удалось достигнуть договоренности в ходе первой встречи представителей Московского Патриархата и Североамериканской митрополии 24–25 августа 1969 года в Женеве. Московская церковная делегация на женевской встрече придерживалась убеждения, что длительное взаимное отчуждение митрополии и Русской Церкви может породить трудности психологического характера при смене подчиненности приходов Патриаршего экзархата. В свою очередь, американская церковная делегация выражала убеждение, что сохранение особой категории приходов вне юрисдикции новой автокефальной Церкви продолжит недоразумения и трения, существовавшие между митрополией и Патриаршим экзархатом все предшествующие десятилетия, а также будет противоречить принципам автокефальности — единству священноначалия и  поместности[54].

Невозможно было игнорировать факт отчуждения между духовенством и приходами Патриаршего экзархата и  Североамериканской митрополии. Годы конфликтов, хозяйственных споров и изматывающих многозатратных перманентных судебных тяжб, порождавших неприязнь и взаимные обвинения, прочертили глубокую разделительную линию между двумя церковными структурами[55]. Давление на приходы, а тем более требование их перехода в  новую автокефальную Церковь могло угрожать судебными процессами даже в  случае, если несогласие с переходом выскажет меньшинство прихожан. Многолетняя соревновательность между приходами Патриаршего экзархата и  Североамериканской митрополии привела к тому, что общины экзархата не желали присоединяться к новой автокефальной Церкви, создаваемой на базе Североамериканской митрополии, которая еще совсем недавно воспринималась как раскольническая структура. Это убеждение было непросто развеять лишь словами руководства митрополии об  отсутствии намерений реванша[56]. Епископ Филадельфийский Алексий (ван дер Менсбрюгге) в  ответ на запрос мнения о  планах дарования автокефалии Американской Церкви сообщал, что приходы Патриаршего экзархата считают справедливым предоставить автокефалию всем приходам и митрополии, и экзархата, на «равных началах»[57]. Потому существование группы приходов, не желавших войти в проектируемую автокефальную Американскую Церковь в формате присоединения, нужно было принять как данность и американской, и московской стороне.

Компромисса по приходскому вопросу удалось достичь на второй официальной встрече делегаций Русской Церкви и  Североамериканской митрополии 28  ноября 1969 года в Токио. Этот компромисс заключался в синхронизации уставов американских приходов, находящихся в ведении новой автокефальной Церкви и Московского Патриархата. Согласно токийским договоренностям, приходы на территории США, остающиеся в юрисдикции Московского Патриархата, будут следовать приходскому уставу, разработанному для них Патриархатом с соблюдением принципов, лежащих в основе приходского устава Американской Церкви[58]. Для работы над новым приходским уставом в адрес ОВЦС были направлены экземпляры раздела VI Устава митрополии, посвященного приходу[59].

Томос об автокефалии Православной Церкви в Америке исходил из перспективы последующего распространения ее юрисдикции и  на пребывающих на американской земле архиереев, клир и паству Поместных Церквей, «до времени сохраняющих свою фактически существующую каноническую и юрисдикционную зависимость от своих национальных Церквей и их предстоятелей»[60]. Вкупе с временным характером юрисдикции Московского Патриархата над приходами в США и Канаде, такое позиционирование усиливало автокефальную опору Православной Церкви в Америке, призвано было положить конец юрисдикционному плюрализму на американском континенте. Однако к таким перспективам имелось скептическое отношение[61], да и священноначалие Американской Православной Церкви не стремилось непременно инкорпорировать в свою новоучрежденную автокефальную структуру епархии и общины других Поместных Церквей. Митрополит Ириней в своем письме Патриарху Румынскому Юстиниану признавался: «Наша Церковь не может и не имеет желания каким бы то ни было образом ограничивать законные желания национальных этнических групп внутри американского Православия соединяться со своей Церковью. <…> Хотя мы и преданы цели православного единства в Америке, мы равно подчеркиваем, что не должно произойти потери соответствующего национального и  культурного наследия, и, разумеется, не должно быть господства какой бы то ни было группы над другими, но полное равенство, абсолютное доверие и истинное христианское братство. <…> Мы не имеем намерения включать в состав Православной Церкви в Америке какие-либо группы или епархии без запроса и полного согласия каждой группы и без благословения каждой Церкви-сестры»[62].

Механизм перехода приходов из юрисдикции Московского Патриархата в  Православную Церковь в Америке был действующим, но редко использовался. В обозреваемый нами период известен лишь один случай смены юрисдикционной принадлежности. Речь о приходе святого Иоанна Крестителя в Нью-Кенсингтоне и его настоятеле протоиерее Андрее Вороновиче, просьба о  переходе которых была заявлена еще до подписания соглашения 31 марта 1970 года[63].

За подписью Местоблюстителя московского патриаршего престола на бланке Священного Синода Русской Православной Церкви предстоятелям Поместных и главам Автономных Православных Церквей было направлено окружное послание с  уведомлением о  состоявшемся даровании автокефалии, а также просьбой внести Православную Церковь в Америке в диптихи и установить с ней каноническое и литургическое общение[64]. О рассылке послания митрополита Пимена уведомлялся Архиепископ Нью-Йоркский, митрополит всей Америки и Канады Ириней, а его текст направлялся для сведения генеральному секретарю Всемирного совета церквей Юджину Карсону Блейку. Известительные грамоты об обретении автокефалии были направлены главам Поместных Церквей и за подписью Митрополита Иринея. Ответы на них предполагали признание автокефального статуса Православной Церкви в Америке и  установление с  ней канонической связи и молитвенного общения. Такой ответ поступил от предстоятеля Болгарской Православной Церкви (направлен Патриархом Кириллом для сведения митрополиту Пимену)[65].

Появление в семье Поместных Православных Церквей молодой Американской Церкви вызвало реакцию и отклики в православном мире. Блаженнейший Митрополит Пражский и всея Чехословакии Дорофей сообщал в своем письме Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену, что дарование автокефалии Православной Церкви в Америке было совершено на основании канонов, а также выражал готовность Православной Церкви в  Чехословакии отстаивать эту позицию[66]. Святейший Патриарх Болгарский Кирилл выражал радость по случаю благополучного церковно-канонического урегулирования статуса Православной Церкви в Америке и «светлые надежды на то, что этот благородный акт будет иметь наилучшие и благодатные последствия для Православия в  странах Нового света»[67]. Блаженнейший Митрополит Варшавский и всея Польши Василий сообщал об одобрении решения Московского Патриархата Архиерейским Собором Польской Церкви[68]. Американскую автокефалию в 1970 году признала и Грузинская Православная Церковь.

Но были и отрицательные отзывы. Блаженнейший Папа и Патриарх Александрийский и всей Африки Николай VI сообщал, что Синод Александрийской Церкви принял единодушное решение объявить автокефалию Православной Церкви в Америке вне закона. По словам главы Александрийского Патриархата, Русская Церковь должна была ждать, чтобы вопрос американской диаспоры был рассмотрен и окончательно урегулирован Собором Православной Церкви[69]. Такое решение, по информации настоятеля храма святого князя Александра Невского в Александрии протоиерея А.  Казновецкого, было принято по «примеру и  пожеланиям Константинопольского Патриарха, а  также настоятельному требованию греческого правительства»[70]. Греческие власти убеждали Патриарха Николая VI даже разорвать отношения с Московским Патриархатом и упразднить подворье Александрийской Церкви в Одессе. Однако он не пошел на эти меры[71].

Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Эллады Иероним в своем письме на имя митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена оспаривал первенство Русской Церкви в основании первых православных общин в Америке, отказывал ей в исключительной юрисдикции на американском континенте, а потому и в праве одной предоставлять автокефалию. Он также защищал право Константинопольского Патриархата — единственного из всех Православных Церквей — простирать юрисдикцию на диаспору, за пределы своих канонических границ. Предстоятель Элладской Церкви выражал убеждение, что предоставление автокефалии без согласия «первого престола [Константинопольского Патриарха — С. З.]» «является дерзновенным и антиканоничным, а поэтому не только недействительным, но и осуждаемым»[72]. Профанарская позиция Архиепископа Иеронима объяснялась тесной связью Элладской Церкви с Константинопольским Патриархатом, от которого она в  свое время получила автокефальный статус. «Называем великую Христову Церковь в  Константинополе своей матерью, ибо к  ней мы привязаны, и  ею питаемые и  мудро руководимые, возросли во Христе», — писал Архиепископ Иероним митрополиту Пимену[73].

В  ряду отрицательных отзывов свое место занял ответ Святейшего Патриарха Иерусалимского и всей Палестины Венедикта: действия Русской Церкви он называл односторонними и произвольными, антиканоничными и  недействительными[74]. Предстоятель Иерусалимской Церкви обращал внимание на то, что с кончиной Патриарха Алексия, по его мнению, должен был остановиться процесс оформления автокефального статуса Православной Церкви в Америке, в обоснование чего приводил «искони существующую и неуклонно соблюдаемую практику в автокефальных православных синодах», а также прецедент из новейшей истории Кипрской Церкви[75].

Румынская Православная Церковь устами своего предстоятеля сообщала о том, что «каждая Автокефальная Православная Церковь имеет право предоставлять автономию или автокефалию дочерней Церкви, созданной ею путем непосредственного миссионерского действия за рубежом и находящейся в ее непосредственной канонической юрисдикции»[76]. Такая позиция свидетельствовала о  косвенном признании молодой американской автокефалии, хотя Православная Церковь в Америке и не упоминалась в письме Патриарха Юстиниана.

Нейтральную позицию в вопросе предоставления автокефалии Православной Церкви в Америке заняла Сербская Церковь. Для его рассмотрения 18 мая 1971 года был созван Архиерейский Собор. В постановлении Собора содержалась просьба к Русской и  Константинопольской Церквам разрешить возникшую проблему между собой[77].

Антиохийский Патриархат старался затянуть ответ по вопросу как автокефалии Православной Церкви в Америке, так и  автономии Православной Церкви Японии. По сообщению временно исполняющего обязанности представителя Московского Патриархата при Патриархе Антиохийском и  всего Востока епископа Подольского Гермогена (Орехова), Блаженнейший Патриарх Антиохийский и всего Востока Илия IV не имел в своем распоряжении окружного послания патриаршего Местоблюстителя митрополита Пимена от 22 июня 1970 года. Несмотря на то, что документы поступили в Канцелярию Антиохийской Патриархии, по восшествии Блаженнейшего Илии на патриарший престол они ему не передавались и, возможно, были утеряны[78]. 20 мая 1971 года копии документов были вновь направлены Патриарху Илии письмом патриаршего Местоблюстителя, а 25 октября 1971 года — в третий раз, уже за подписью Святейшего Патриарха Пимена, поскольку в Дамаске по-прежнему сообщали об отсутствии посланных из Москвы документов. И лишь 6 декабря 1971 года в Москве было получено письмо с промежуточным ответом, в котором сообщалось, что вопрос об отношении Антиохийской Церкви к  акту дарования американской автокефалии является предметом обсуждений в  Синоде[79]. Попытка отсрочить содержательный ответ была связана с желанием Патриарха Илии выступить посредником между Московским и Константинопольским Патриархатами в решении вопроса о Православной Церкви в Америке. По сообщению заместителя представителя Московского Патриархата при Патриархе Антиохийском и  всего Востока, настоятеля Подворья Русской Церкви в Бейруте протоиерея И. Ильича, Патриарх Илия намеревался посетить в сентябре 1971 года Грецию, а после Советский Союз с целью выяснения позиций Церквей по проблеме американской автокефалии[80].

Таким образом, последовательными противниками молодой автокефалии на американском континенте выступили греческие Церкви, а сторонниками — славянские, к которым примкнули Грузинская и Румынская Церкви. Третью группу составляли Церкви, занявшие нейтральную и  выжидательную позицию (Сербская Церковь и Антиохийский Патриархат), а также неопределившиеся Церкви (Кипрская и Албанская. Последняя не имела сил высказаться, поскольку церковная организация в  коммунистической Албании была практически разрушена).

Главные споры и противостояние шло между Московским и Константинопольским Патриархатами.

Активные шаги по дискредитации решения Русской Церкви предпринимал архиепископ Иаков, который старался перехватить инициативу Московского Патриархата с помощью возглавляемой и контролируемой им Постоянной конференции канонических епископов Америки. 26 мая 1970 года он обратился на имя митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена с письмом, в котором обвинил Православную Церковь в Америке и  Русскую Православную Церковь в  стремлении подчинить себе все Православные Церкви на американском континенте. Также греческий иерарх озвучил инициативу созвать Всеправославное совещание с целью создания «Местного временного синода» канонических православных иерархов Америки. Этот Синод в контакте с Поместными Церквами должен был изучить возможность образования единой автокефальной Церкви в Америке. Учредить такую Церковь, равно как и дать ей именование, должен был Константинопольский Патриархат. Миссия объезда глав Поместных Церквей для сообщения плана действий возлагалась на комиссию Постоянной конференции канонических епископов Америки[81]. Ответное письмо митрополита Пимена, в котором в числе прочего отвергались обвинения в попытке подчинить православные юрисдикции на американском континенте автокефальной Православной Церкви в Америке и Русской Православной Церкви, было разослано ОВЦС авиа-заказными сообщениями главам Поместных и Автономных Церквей[82].

Фанар не признал автокефального статуса Православной Церкви в  Америке, соответствующий Томос Московского Патриархата объявил несуществующим, а положение Православия на американском континенте считал прежним до времени решения вопроса церковной диаспоры, в том числе в Америке, будущим Собором Православной Церкви, о чем в сентябре 1970 года Патриарх Афинагор писал митрополиту Пимену[83].

Обратимся к позициям двух Церквей по отношению не только к  частному случаю автокефалии Православной Церкви в Америке, но и другим случаям обретения самостоятельности различными частями Православных Церквей. Русская Церковь отстаивала мнение, согласно которому автокефалия и  автономия предоставляются Поместной Церковью-матерью своим частям, порожденным ее миссионерскими и просветительскими усилиями. Право Церкви-матери управлять в духе пастырской любви и заботы просвещенными светом православия народами, а в  случае их готовности продолжить свое дальнейшее существование в автономном или автокефальном статусе — такой статус предоставить, косвенно усматривалось в канонах, которые хотя прямо и не говорят о генезисе автокефалии и  автономии, но и  не ограничивают Собор областной Церкви в  принятии подобных решений (в частности, во 2 правиле Второго Вселенского Собора и в 112 правиле Карфагенского Собора), а также в исторической практике. Согласно данному убеждению Русская Церковь и  предоставила автокефалию своей части на американском континенте, для которой была Церковью-матерью и на которую, равно как и на Православие в Америке в целом, распространяла свою власть. Данная власть опиралась на факт проповеди православной веры среди коренных народов, историю зарождения и развития церковных структур на североамериканском континенте благодаря усилиям Российской Церкви.

Константинопольский Патриархат, в свою очередь, не считал предоставление автокефалии частным делом Церкви-матери, но исходил из общеправославного характера автокефального процесса, в котором желал играть доминирующую роль. По мнению Патриарха Афинагора, конечной инстанцией, которая правомочна определить автокефальный статус Поместной Церкви, является Вселенский Собор. Поместный же Собор Автокефальной Православной Церкви может принимать лишь первые прошения о церковной независимости[84]. Такая позиция Патриарха Афинагора имела конструктивный характер, а потому перспективу на будущее. Благодаря ей, спустя десятилетия Фанар пошел на компромисс, признав (вопреки собственному сформулированному к тому времени утверждению об инициативе Вселенского престола в вопросе предоставления автокефалии и издании им томоса об автокефалии) право Церкви-матери поддержать инициативу Церкви, претендующей на автокефальный статус, но увязав этот шаг с предварительным общеправославным согласием[85].

Такая позиция, однако, не исключала претензии Константинопольского Патриархата на юрисдикцию над всеми приходами и  епархиями, находящимися в диаспоре — то есть за пределами стран канонической территории Поместных Православных Церквей, в том числе на американском континенте. Основания таких особых прав усматривались Фанаром в «каноническом сознании» Церкви и  исторических прецедентах, порождали самоутверждение Константинопольской Церкви как первенствующего престола в семье Православных Церквей не только по чести, но и по власти[86]. Идеологи концепции Константинопольского Патриархата как «первого без равных» утверждали особые властные привилегии Фанара, согласно которым любое церковное решение, принятое в других Поместных Церквах, становится правомочным лишь с согласия Вселенского престола. Корни такой позиции уходят во времена Византийской империи, в которой Константинопольский патриарший престол возвышался над всеми иными патриаршими престолами. Этому способствовало то обстоятельство, что кафедра Константинопольского Патриарха располагалась в столице империи, а  сам он был близок к  императору. Историческая привычка, заново осмысленная в марте 1922 года Патриархом Константинопольским Мелетием  IV (Метаксакисом)[87], была положена в основу политики Фанара по отношению к различным Церквам, в силу общественно-политических причин терявшим свои связи с Церковью-матерью. Этим объясняется распространение юрисдикции Константинопольской Церкви на церковные территории, которые не только не были результатом ее миссионерских усилий, но и никогда не входили в сферу ее пастырской ответственности. В числе конкретных примеров — вторжение на каноническую территорию Московского Патриархата в  случае с Финляндской и Польской Церквами, Эстонской и Латвийской епархиями. Претендовал Фанар и на Чешскую Церковь, которую считал автономной в своем составе, несмотря на неоспоримые права Сербского Патриархата, а позже Русской Православной Церкви (последняя предоставила Православной Церкви в Чехословакии статус автокефальной в декабре 1951 года). Также Фанар нарушил права Русской Церкви, приняв в свою юрисдикцию в феврале 1931 года Западноевропейский экзархат русских приходов, а в январе 1971 года — Архиепископию русских православных приходов в Западной Европе.

Московский Патриархат не признавал исключительные юрисдикционные права Константинопольской Церкви в диаспоре. Местоблюститель московского патриаршего престола митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен писал в мае 1971 года Патриарху Константинопольскому Афинагору: «Мы не считаем ее [позицию Фанара в  отношении диаспоры — С. З.] канонически и исторически оправданной, но на протяжении последних пятидесяти лет наблюдаем ее горькие плоды в  межправославных отношениях, вносящие беспорядок и нарушающие мир и согласие между Поместными Церквами»[88].

Переписка между главами Русской и Константинопольской Церквей на темы пределов юрисдикции Московского Патриархата с историческим экскурсом, проблематики автокефалии с точки зрения канонов и церковной практики приобрела ярко выраженный полемический характер. О  содержании переписки были осведомлены предстоятели Поместных Православных Церквей, которым направлялись копии. Изложенные в письмах взгляды свидетельствовали о существенном расхождении между двумя Церквами по вышеупомянутым темам[89]. В конечном итоге Местоблюститель московского патриаршего престола митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен констатировал бесперспективность продолжения полемики на тему автокефалии Американской Церкви, «ибо дальнейшая дискуссия может повлечь за собой лишь новые огорчения и внести в наши отношения элемент, чуждый братской любви»[90].

Первым соборным актом новой автокефальной Церкви стало прославление 9 августа 1970 года в СвятоВоскресенском соборе на острове Кадьяк в лике святых монаха Германа Аляскинского. Договоренность об этом была достигнута на первой официальной встрече делегаций Русской Церкви и Североамериканской митрополии 25 августа 1969 года в Женеве[91]. Священный Синод Русской Церкви на заседании 1 декабря 1970 года постановил включить имя преподобного Германа в месяцеслов.

Дабы усилить вес и значение молодой автокефальной Церкви, было инициировано ее вступление во Всемирный совет церквей и Национальный совет церквей Христа в США. С целью подчеркнуть достоинство Архиепископа Нью-Йоркского, Митрополита всей Америки и Канады Иринея как предстоятеля Поместной Церкви, Архиерейским Синодом в июне 1970 года ему был усвоен титул «Блаженнейший».

Священноначалием Русской Церкви были высоко оценены труды митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима на американском и японском направлении. Указом Святейшего Патриарха Алексия от 12 апреля 1970 года он был удостоен права ношения двух панагий.

Американская автокефалия стала вершиной трудов митрополита Никодима в должности председателя ОВЦС. Вторая панагия на груди архипастыря досталась ее обладателю дорогой ценой: многочасовые трансатлантические авиаперелеты, многочисленные встречи и собеседования, кропотливая работа над документами, в том числе бессонными ночами, подорвали здоровье иерарха. Успешное завершение автокефального процесса на американском континенте стало началом заката церковно-дипломатической карьеры митрополита Никодима.

Примечания

1. За учинение раскола и упорство в нем на епископат Североамериканской митрополии во главе с митрополитом Платоном (Рождественским), а  позже митрополитом Феофилом (Пашковским) налагались прещения постановлением заместителя патриаршего Местоблюстителя митрополита Горьковского Сергия (Страгородского) и  состоящего при нем Временного Патриаршего Священного Синода от 16 августа 1933 года, № 61, а также постановлением Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода от 12 декабря 1947 года.

2. Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и  Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 24.06.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1970. С. 9.

3. Письмо С. В. Троицкого председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и  Ладожскому Никодиму от 15.08.1966 г. // Архив ОВЦС. Д. 50-А. 1966. С. 1.

4. Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и  Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 24.06.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1970. С. 9.

5. Письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 2.08.1967 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967. С. 1.

6. Там же. С. 2.

7. Письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 4.05.1962 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1962. С. 1.

8. Письмо главы греческой православной Архиепископии Северной и Южной Америки архиепископа Американского Иакова председателю ОВЦС архиепископу Ярославскому и Ростовскому Никодиму от 4.04.1962 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1962. С. 2.

9. Письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 4.05.1962 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1962. С. 1–2.

10. Рапорт сотрудника Одесского епархиального управления М. С. Мирошниченко председателю ОВЦС архиепископу Ярославскому и Ростовскому Никодиму № 676 от 9.06.1962 г. // Архив ОВЦС. Д. 4. 1962. С. 10.

11. Письмо Патриарха Московского и  всея Руси Алексия Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 20.05.1967  г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967. С. 1–2.

12. Телеграмма Патриарха Московского и  всея Руси Алексия Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 22.08.1967 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967.

13. Служебная записка от 20.08.1967 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967.

14. Стенограмма собеседования делегаций Константинопольской Православной Церкви во главе с Патриархом Афинагором и  Болгарской Православной Церкви во главе с  Патриархом Кириллом в Бачковском монастыре 22 октября 1967 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967 (поездки). С. 8–9.

15. Там же. С. 5–6, 8.

16. Там же. С. 8–9.

17. Стенограмма совместного собеседования в Бачковском монастыре 22.10.1967 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1967 (поездки). С. 6.

18. Там же. С. 7.

19. Рапорт настоятеля храма святого князя Александра Невского в Александрии прот. А. Казновецкого от 15.04.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 4-А. 1970. С. 2.

20. Рапорт заместителя представителя Московского Патриархата при антиохийском патриаршем престоле и  настоятеля подворья Русской Православной Церкви в Бейруте протоиерея П. Статова председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и Ладожскому Никодиму от 16.06.1964 г. // Архив ОВЦС. Д. 7-Б. 1964. С. 1–2.

21. Ранее позиция священноначалия Русской Церкви заключалась в  приемлемости автономии для Североамериканской митрополии в  составе Московского Патриархата. Послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия и Священного при нем Синода к архипастырям, пастырям и пастве Православной Русской Церкви в Америке // Журнал Московской Патриархии. 1948. № 1. С. 10.

22. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и Североамериканской митрополии, достигнутое на официальной встрече 24–25 августа 1969 года в Женеве, по вопросу образования Автокефальной Православной Американской Церкви, от 26.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 3.

23. Женевские и токийские договоренности, подписанные митрополитом Никодимом и  епископом Филадельфийским и Пенсильванским Киприаном 26 августа и 29 ноября 1969 года и оформленные соответствующими соглашениями, получили синодальное одобрение (заседания от  17  ноября 1969  года и 17 марта 1970 года). В состав московской церковной делегации на переговорах в Женеве, помимо ее главы председателя ОВЦС митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, входили и.о. представителя Московского Патриархата при ВСЦ профессор протоиерей В. Боровой, член ОВЦС профессор протоиерей Л. Воронов и иеромонах Кирилл (Гундяев) — будущий Патриарх Московский и всея Руси, а в состав американской церковной делегации — ее председатель, руководитель ОВЦС Североамериканской митрополии епископ Филадельфийский и  Пенсильванский Киприан, правитель дел митрополии протопресвитер И.  Пиштей, члены ОВЦС митрополии — декан Свято-Владимирской духовной семинарии профессор протоиерей А. Шмеман, протоиерей И. Сквир и профессор протоиерей И. Мейендорф. На встрече в Токио московская церковная делегация была представлена ее главой — митрополитом Никодимом, и членами: заместителем председателя ОВЦС епископом Дмитровским Филаретом и секретарем ОВЦС А. С. Буевским; американская церковная делегация состояла из тех же лиц, что и в Женеве, за исключением протоиерея И. Сквира.

24. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и Североамериканской митрополии, достигнутое на официальной встрече 24–25 августа 1969 года в Женеве, по вопросу образования Автокефальной Православной Американской Церкви, от 26.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 3.

25. Выражение «временно» предполагало не установление какого-либо конкретного срока пребывания приходов в юрисдикции Русской Церкви, а возможность такую юрисдикционную связь сохранять или прервать, перейдя в каноническую зависимость от новообразованной автокефальной Церкви.

26. Оригинал письма в Русскую Церковь не поступил — лишь его копия. Такие копии были направлены Фанаром предстоятелям Поместных Православных Церквей и  широко распространены среди православной и христианской общественности под названием «Протокол № 7» от 8.01.1970 г. Патриарх Константинопольский Афинагор выражал удивление и беспокойство неполучением в Русской Церкви его обращения от 8.01.1970 г., направленного заказным письмом с уведомлением, и указывал на почтовую открытку-уведомление с датой получения обращения — 17 января 1970 года, а также расписку получателя. Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и  Коломенскому Пимену от 24.06.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1970.

27. Послание Святейшего Патриарха Константинопольского Афинагора от 8.01.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 4. С. 6.

28. Послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия от 17.03.1970  г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 4. С. 7–9.

29. В. Ш. Исторический путь Русской Православной Церкви в Америке // Новое Русское Слово от 7.02.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 11.

30. Председательство митрополита Никодима, а  не экзарха Северной и  Южной Америки архиепископа Нью-Йоркского и Алеутского Ионафана, объясняется полномочием, которым наделил председателя ОВЦС Священный Синод на заседании 17 марта 1970 года (в связи с нахождением в отпуске архиепископа Ионафана, управление Экзархатом было возложено на митрополита Никодима на время его пребывания в США). Определения Священного Синода // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 4. С. 4.

31. Соглашение между Московским Патриархатом и  Русской православной греко-кафолической церковью Америки от 31.03.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. С. 2–7.

32. Обращение Архиепископа Нью-Йоркского, Митрополита всей Америки и  Канады Иринея к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию от 31 марта 1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 2.

33. Для усиления состава Синода с целью решения исторического вопроса американской автокефалии на заседание 10 апреля 1970  года вызывались: митрополит Орловский и  Брянский Палладий (Шерстенников), митрополит Алма-Атинский и  Казахстанский Иосиф (Чернов), митрополит Ярославский и Ростовский Иоанн (Вендланд), архиепископ Нью-Йоркский и Алеутский Ионафан (Кополович), а также архиереи — участники зимней и летней синодальной сессии 1970 года: архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Иов (Кресович), епископ Кишиневский и  Молдавский Варфоломей (Гондаровский), епископ Смоленский и Вяземский Гедеон (Докукин) (зимняя сессия), архиепископ Иркутский и Читинский Вениамин (Новицкий), епископ Тульский и Белевский Ювеналий (Поярков) и  епископ Черниговский и  Нежинский Владимир (Сабодан) (летняя сессия). Журнал № 14 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 9 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 5. С. 14.

34. Журнал № 18 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви 10  апреля 1970  года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 5. С. 20–21.

35. Журнал № 14 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 9 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 5. С. 14.

36. Соответствующие обращения к архиереям на территории СССР 6 апреля 1970 года за № 570 подписал председатель ОВЦС митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим. Зарубежным архиереям 6 апреля были направлены телеграммы также от имени митрополита Никодима.

37. Журнал № 18 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 5. С. 19. Ответы епархиальных и  викарных архиереев по вопросам предоставления автокефалии Православной Церкви в Америке и автономии Японской Православной Церкви были переданы на хранение в Патриархию согласно акту, подписанному 7 декабря 1970 года заместителем председателя ОВЦС епископом Тульским и  Белевским Ювеналием (Поярковым) и  управляющим делами Московской Патриархии митрополитом Таллинским и  Эстонским Алексием (Ридигером) (папка №  60, 1970  год, часть II «Ответы епархиальных архиереев РПЦ» на 114 листах). Акт от 7.12.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. I.

38. Письмо епископа Филадельфийского Алексия (ван дер Менсбрюгге) Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию и высокопреосвященным членам Священного Синода Русской Православной Церкви от 9.04.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 4.

39. В августе 1970 года Священный Синод освободил архиепископа Алексия от управления приходами в Мексике, которые решено было передать в управление исполняющему обязанности экзарха Центральной и Южной Америки епископу Аргентинскому и  Южноамериканскому Платону. Определения Священного Синода от 11.08.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 9. С. 2.

40. В мае 1970 года Священный Синод принял решение освободить епископа Марка от временного управления патриаршими приходами в  Канаде. Управляющим канадскими приходами в юрисдикции Московского Патриархата был назначен избранный епископом Уманским, викарием Киевской епархии иеромонах Макарий (Свистун). Определения Священного Синода от 26.05.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 7. С. 9.

41. В июле 1970 года экзарх Центральной и Южной Америки архиепископ Аргентинский и Южноамериканский Никодим в ответ на свои неоднократные просьбы был освобожден Священным Синодом от должности экзарха, а его место занял избранный в архиерейское достоинство наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Платон (Лобанков). Определения Священного Синода от 2.07.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 8. С. 3–4. Спустя полгода архиепископ Никодим, будучи правящим архиереем Харьковской и Богодуховской епархии, вновь был назначен временным управляющим Экзархатом Центральной и Южной Америки. Определения Священного Синода от 24.02.1971 г. // Журнал Московской Патриархии. 1971. № 4. С. 3.

42. В августе 1970 года епископ Ювеналий был освобожден от управления патриаршими приходами в  США, а  временное управление ими поручалось епископу Уманскому Макарию, управляющему приходами Московского Патриархата в Канаде. Определения Священного Синода от  11.08.1970  г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 9. С. 2.

43. Журнал № 18 заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 5. С. 23–24.

44. Под Томосом поставлены подписи Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия, постоянных членов Священного Синода — митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена (Извекова), председателя ОВЦС митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), экзарха Украины митрополита Киевского и Галицкого Филарета (Денисенко), управляющего делами Московской Патриархии митрополита Таллинского и Эстонского Алексия (Ридигера), а также митрополита Орловского и Брянского Палладия (Шерстенникова), митрополита Алма-Атинского и Казахстанского Иосифа (Чернова), митрополита Ярославского и Ростовского Иоанна (Вендланда), архиепископа Иркутского и Читинского Вениамина (Новицкого), архиепископа Уфимского и Стерлитамакского Иова (Кресовича), экзарха Северной и  Южной Америки архиепископа Нью-Йоркского и Алеутского Ионафана (Кополовича), епископа Кишиневского и Молдавского Варфоломея (Гондаровского), епископа Тульского и  Белевского Ювеналия (Пояркова), епископа Черниговского и Нежинского Владимира (Сабодана) и епископа Смоленского и  Вяземского Гедеона (Докукина). Томос Алексия, милостию Божиею Патриарха Московского и всея Руси, 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 6. С. 73.

45. Послание Священного Синода Русской Православной Церкви от 18.05.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 6. С. 74.

46. Ответное послание Предстоятеля Православной Церкви в Америке Блаженнейшего Митрополита Иринея патриаршему Местоблюстителю митрополиту Пимену от 9.06.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 8. С. 2.

47. Томос Алексия, милостию Божиею Патриарха Московского и всея Руси, 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 6. С. 70–71.

48. О 43 приходах бывшего Патриаршего экзархата в Северной и Южной Америке, пожелавших остаться под омофором Патриарха Московского и всея Руси, сообщал в своем рапорте на имя митрополита Никодима протоиерей Матфей Стаднюк. Рапорт протоиерея Матфея Стаднюка председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму от 11.04.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 2–13.

49. В  рапорте благочинного патриарших приходов в  Канаде протоиерея Г. Бориса Мика указываются 24 прихода бывшей Канадской епархии, верующие которых пожелали остаться под омофором Патриарха Московского и всея Руси. Рапорт благочинного патриарших приходов в Канаде протоиерея Г. Бориса Мика митрополиту Киевскому и Галицкому Филарету (Денисенко) от 4.05.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 1.

50. Этот факт подтверждает протоиерей Г. Борис Мик. Рапорт благочинного патриарших приходов в  Канаде протоиерея Г. Бориса Мика митрополиту Киевскому и Галицкому Филарету (Денисенко) от 4.05.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 1.

51. Томос Алексия, милостию Божиею Патриарха Московского и всея Руси, 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 6. С. 72.

52. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и Североамериканской митрополии, достигнутое на официальной встрече 24–25 августа 1969 года в Женеве, по вопросу образования Автокефальной Православной Американской Церкви, от 26.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 3.

53. Граббе Г., протопресв. О Томосе американской автокефалии // Новое Русское Слово от 9.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 2–5.

54. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и  Североамериканской митрополии, достигнутое на официальной встрече 24–25 августа 1969 года в Женеве, по вопросу образования Автокефальной Православной Американской Церкви, от 26.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 3–4.

55. Об одной такой тяжбе за право обладания имуществом прихода храма святителя Николая в Честере (Пенсильвания), длившей два года — с 1967 по 1969 год, и завершившейся в пользу Патриаршего экзархата, сообщал митрополиту Никодиму архиепископ Ионафан (Кополович). Письмо патриаршего Экзарха в Северной и Южной Америке архиепископа Нью-Йоркского и  Алеутского Ионафана председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму от 30.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 1–8.

56. Митрополит всей Америки и Канады Ириней писал осенью 1969 года епископу Филадельфийскому Алексию: «Я хочу заявить как можно более убедительно, что никто из нас не рассматривает будущую автокефалию как победу одной группы клира и мирян над другой». Письмо Архиепископа Нью-Йоркского, Митрополита всей Америки и Канады Иринея епископу Филадельфийскому Алексию № 8860 от 29.10.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 1.

57. Письмо епископа Филадельфийского Алексия (ван дер Менсбрюгге) Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию и высокопреосвященным членам Священного Синода Русской Православной Церкви от 9.04.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 4. С. 2.

58. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и  Североамериканской митрополии, достигнутое на второй официальной встрече 28 ноября 1969 года в Токио, по вопросу образования Автокефальной Православной Церкви в Америке, от 29.11.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 1–2.

59. Письмо секретаря ОВЦС Митрополии священника Кирилла Фотиева председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и  Новгородскому Никодиму №  8933 от 9.12.1969  г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3.

60. Томос Алексия, милостию Божиею Патриарха Московского и всея Руси, 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 6. С. 73.

61. См.: Граббе Г., протопресв. О  Томосе американской автокефалии // Новое Русское Слово от 9.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 2–3.

62. Письмо Архиепископа Нью-Йоркского, Митрополита всей Америки и Канады Иринея Патриарху Румынскому Юстиниану № 1232 от 31.12.1972 г. // Архив ОВЦС. Д. 47. 1972. С. 2.

63. Определения Священного Синода от 30.07.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 9. С. 2.

64. Послания патриаршего Местоблюстителя главам Поместных Православных Церквей об учреждении Автокефальной Православной Церкви в Америке от 22.06.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 7. С. 5–9.

65. Письмо Патриарха Болгарского Кирилла Архиепископу Нью-Йоркскому, Митрополиту всей Америки и Канады Иринею от 7.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970.

66. Письмо Митрополита Пражского и всея Чехословакии Дорофея Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 30.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970.

67. Письмо Патриарха Болгарского Кирилла Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 10.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60- А. 1970.

68.  Письмо Митрополита Варшавского и  всея Польши Василия Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену № 264/70 от 10.07.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-Б. 1970. С. 1 (Л. 56).

69.  Письмо Папы и  Патриарха Александрийского и  всей Африки Николая VI Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и  Коломенскому Пимену от 16.12.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970.

70. Рапорт настоятеля храма святого князя Александра Невского в Александрии прот. А. Казновецкого от 11.12.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 4-А. 1970. С. 1.

71. Там же.

72. Письмо Архиепископа Афинского и всея Эллады Иеронима Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 23.03.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970. С. 2–3, 9, 16.

73. Там же. С. 12.

74. Письмо Патриарха Иерусалимского и  всей Палестины Венедикта Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и  Коломенскому Пимену от 17.03.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970. С. 1–2.

75. Там же. С. 2–3.

76. Письмо Патриарха Румынского Юстиниана Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену № 20088/1972 от 20.12.1972 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-Б. 1970. С. 2 (Л. 4).

77.  Письмо Патриарха Сербского Германа Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 4.09.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970. С. 2.

78. Рапорт временно исполняющего обязанности представителя Московского Патриархата при Патриархе Антиохийском и всего Востока епископа Подольского Гермогена председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и  Новгородскому Никодиму от 23.04.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970. С. 1.

79. Письмо Патриарха Антиохийского и всего Востока Илии IV Патриарху Московскому и всея Руси Пимену от 18.11.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970.

80. Рапорт заместителя представителя Московского Патриархата при Патриархе Антиохийском и всего Востока, настоятеля подворья Московского Патриархата в  Бейруте протоиерея Иакова Ильича председателю ОВЦС митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Никодиму от 8.09.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970. С. 1–2.

81. Письмо архиепископа Северной и Южной Америки Иакова Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 26.05.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 60-А. 1970.

82. Послание архиепископу Иакову от 22.07.1970 г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 9. С. 15–16.

83.  Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 9.09.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1970. С. 3.

84.  Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и  Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 24.06.1970 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1970. С. 5.

85. Скобей Г. Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви // Церковь и время. № 2 (19) 2002. С. 186–187; Иларион (Алфеев), митр. Докторская лекция памяти митрополита Никодима (Ротова). URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1663993.html (дата обращения: 3.03.2023).

86. Ответ управляющего делами Московской Патриархии члена Священного Синода митрополита Таллинского и  Эстонского Алексия на вопрос корреспондента АПН // Журнал Московской Патриархии. 1971. № 5. С. 4.

87. В  марте 1922  года Патриарх Константинопольский Мелетий  IV совместно с  Синодом Константинопольской Церкви издал томос, в котором закреплялось право Фанара на надзор и  управление всеми приходами за пределами канонических границ Поместных Православных Церквей, в каких бы уголках мира они ни располагались.

88. Письмо Местоблюстителя московского патриаршего престола митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена Архиепископу Константинополя — Нового Рима и Вселенскому Патриарху Афинагору от 31.05.1971 г. // Архив ОВЦС. Д. 31. 1971. С. 2.

89.  Письмо Архиепископа Константинополя — Нового Рима и  Вселенского Патриарха Афинагора Местоблюстителю московского патриаршего престола митрополиту Крутицкому и Коломенскому Пимену от 24.06.1970 г.; письмо митрополита Пимена Патриарху Афинагору от 10.08.1970 г.; письмо Патриарха Афинагора митрополиту Пимену от 9.09.1970 г.; письмо митрополита Пимена Патриарху Афинагору от 14.01.1971  г. // Журнал Московской Патриархии. 1970. № 9. С. 6–11, 12–15; 1971. № 2. С. 2–3.

90. Переписка иерархов в связи с автокефалией Американской Православной Церкви от 14.01.1971  г. // Журнал Московской Патриархии. 1971. № 2. С. 2.

91. Соглашение между делегациями Московского Патриархата и Североамериканской митрополии, достигнутое на официальной встрече 24–25 августа 1969 года в Женеве, по вопросу образования Автокефальной Православной Американской Церкви, от 26.08.1969 г. // Архив ОВЦС. Д. 60. 1970. Ч. 3. С. 5.

Источник: Звонарёв С., прот. Американская автокефалия по документам архива Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата // Церковь и время. – 2023. – № 2 (103). – с. 103-150.